Война на Донбассе длится уже около семи лет и конца ей не видно. Президентское перемирие срывается, и жертвами этого становятся простые люди. За годы боев через зону проведения операции объединенных сил прошли сотни тысяч добровольцев и мобилизованных украинцев. Кто-то сгинул, кто-то приехал безруким или безногим, а некоторые вернулись к гражданской жизни невредимыми. Корреспондент информационного агентства «Одесса-медиа» побеседовал с ветераном АТО Романом Перуном, который воевал в районе Дебальцево. Роман рассказал о том, как попал на войну, с чем там столкнулся и что теперь думает об операции объединенных сил на Донбассе.
— Роман, фамилия Перун от рождения или позывной?
— Настоящая, с рождения. Она славянская, распространена в Чехии и Польше.
— Вы родились в Одессе?
— Да. В Одессе вырос, прошел срочную службу в подразделении радиоэлектронной борьбы (РЭБ – ред.). В родном городе выучился на столяра и занимался IT-бизнесом в фирме, которую сам открыл.
Пошел в армию во время АТО, в артиллерию. Меня хотели взять на службу по профилю, в войска РЭБ, но когда приехал в Днепропетровск и увидел, что РЭБ и техника практически уничтожены, отказался прийти и просто находиться там, – не мой вариант. В итоге отслужил в армии год и два месяца.
— Как Вы оказались на войне?
— Вначале хотел пойти добровольцем в батальон «Донбасс», договорился, уже уезжал, но семья меня остановила, а так бы попал в Иловайский котел.
Потом мне пришла повестка и у нас еще случилась стычка с нынешним заместителем военкома Одесского региона Бобровым. Тогда он еще командовал Овидиопольским военкоматом. Бобров начал призывать всех, кто служил в одном общественном формировании. Эти люди по ночам ловили бандитов. Это подразделение в пригороде Одессы хорошо себя зарекомендовала. Даже полиция признала, что у нас там бандиты «шли на ноль». Бобров, наверное решил, что раз люди хорошо работают, надо их в армию забрать. А в то время, чтобы не идти в армию, коррупционеры из военкоматов требовали до двух тысяч долларов. За деньги тебя могли записать или в одну из шести рот территориальной обороны или в роту охраны. Формально там числилось около тысячи человек. За такие махинации Боброва и задержали.
А у меня была принципиальная позиция. Предлагали пойти в пограничные войска, но я отказался, сказал что хочу, как все.
— Где и как служили?
— С февраля 2015 года до середины весны 2016-го на Светлодарской дуге, в районе Попасной. Это стык Донецкой и Луганской областей. Мы занимались контрартиллерийской, контрбатарейной борьбой, –
уничтожали вражескую артиллерию. У нас была мобильная артиллерийская группа с орудием «Гиацинт» калибра 152 миллиметра, которое весило 10 тонн и било на 28 километров. Мы могли поражать разные цели ниже уровнем, вроде самоходки «Акация».
Мы видели, как в пятистах метрах от нас убивали наших людей, а нам не давали команды стрелять по врагу в ответ. Причем хотели уничтожить нас, артиллеристов, но перепутали с зенитчиками, –
те стояли ближе к переднему краю. Зенитчиков «крошили», а нам не разрешали стрелять. Потом ребята из разведки рассказали, что в тот момент шли нужные координаты для ответного удара, но команды мы не получили. Вот и все. То есть война – такая штука. Я думаю, также было и в Дебальцево.
У нас в артиллерии использовался приём карусель: батарея разделялась на две части, и дивизион превращался в шесть подразделений, которые постоянно передвигались, вели огонь и часто меняли позицию. При первом падении снаряда у любого и на расстоянии километра страх появляется. Ведь этот снаряд может быть пристрелочным, а второй попадет в тебя. Думаю, были бы правильные команды, можно было бы сократить потери. Да и вопрос: где наши ракетные комплексы «Точка»?
Нужно было что-то сделать, вплоть до невоенных мер. В итоге велись переговоры и параллельно стреляли. Если честно, у меня много вопросов. Пойдешь туда, тебя сольют, а кто-то будет стоять и смотреть, как тебя сливают. Общаюсь с разными людьми, в том числе из России. И человек, который в теме однажды сказал, что входя в Украину, российские войска владели четкой информацией о численности, вооружении и расположении всех наших подразделений. То есть информация сливалась. Это уже работали их люди на нашей территории. Наши генералы и полковники сливали россиянам информацию.
— А Вас призывали не один раз?
— Да. Как говорится, кто едет, того и погоняют. Мои сослуживцы, как только возвращались домой, снова получали повестки.
Проблема в чем? Пришел из армии, и тебе: так, ага, ты был в артиллерии, ты нам нужен! Артиллериста вырастить тяжело и на это нужно время. Тебе дают специальный блокнот, и ты не понимаешь, что делать. Там и геометрия и прочее. Было примерно так: на тебе винтовка, патроны и разбирайся, как хочешь. Это без учебки. Приходится самому разбираться, как на точность попадания снаряда влияют температура пороха, вращение земли, ветер, погода, изношенность ствола и рельеф местности. Это очень сложно. Когда ты приобрел такой опыт, закрепил его на войне и вернулся домой, тебе начинают снова приходить повестки. Мне за год пять или шесть штук принесли. Я приехал к военкому и говорю: ребята, вы с ума сошли вообще? А они мне объясняют, что я артиллерист и им нужен. Родина мать зовет и вперед. Приехал домой с фронта, а там повестка лежит в учебку, где собираются учить стрелять из других видов орудий и «Града». Но я им сказал, что я нужен своей семье, сотрудникам своей фирмы и зацепились. Я потом прошел медкомиссию, у меня контузии были. Когда проходил, убило то, что половина тех, кого осматривали доктора, стали инвалидами, в АТО, – у кого-то позвоночник поплыл от бронежилета, у меня ухо порвало, операцию делали.
Так их всех сделали здоровыми. Я зацепился с врачом, а потом спросил военкома, что за врачи такие. А он мне отвечает: Рома, а откуда мы других возьмем? Дедушка сидит и пишет: здоров, здоров, здоров. Это его задача.
— После того как побывали в армии, что о ней думаете?
— Во-первых, армию надо делать престижной. Да и коррупция никуда не делась: продажа солярки, исчезновение тушенки. Если по бумагам провести учебную поездку, у тебя с каждого КРАЗа упадет по сто литров. Чик-чик и полтонны солярки на ровном месте. У меня ощущение, что война не закончится, пока это будет выгодно.
Вообще когда мы стояли в районе Попасной, оказались у контрабандой дороги. Она была настолько укатанной, что не размокала от дождя, была как асфальт, хотя – обычная грунтовка. В Приднестровье также, – тему с ним заканчивать, если весь контрабас идет через Приднестровье?
Надо делать контрактную армию. Это должно быть престижно. Мне предлагали остаться на контракте в армии. Но я видел, кто остается, – кто чеку выдергивали в блиндаже, стреляли непонятно куда. Много пьяниц и аватаров. Дома им делать нечего. Они в своих городках и селах по десять-двадцать тысяч гривен не смогут зарабатывать, а в армии будут. Когда я начал воевать в АТО, у меня в подчинении был расчет из семи человек, уходил, те самые семеро и были. То есть все остались целыми, потому что я не дал их забрать в другие подразделения.
— Государство Вам помогает?
— В АТО был контужен, перемерз. После операции начались проблемы с сердцем.
Я до сих пор не пользуюсь льготами и скидкой на коммунальные услуги. Хотя мне звонят, предлагают пересчитать. Но больше всего раздражает вопрос предоставления путевок. Афганцы и атошники раньше проходили лечение в Куяльнике, Хмельнике – радоновые ванны и так далее. Я ездил раза три. Сейчас районы объединили в ОТГ и ветераны, инвалиды не знают, куда обращаться и кто выдаёт путевки. Исключение – пограничники, у них своя структура с ведомственными санаториями. В прошлом году мне позвонили из отдела социального обеспечения и спросили, готов ли я поехать на восстановление. Пообещали набрать. Потом звонят и говорят, что изменилась территориальная структура, и я не отношусь к громаде. А у громады нет оздоровительной программы, или там есть сто тысяч, и их раскидали на всё, включая девятое мая и афганцев.
У Романа Перуна сложился свой взгляд на происходящее в зоне операции объединенных сил на Донбассе. Непосредственный участник боевых действий имеет и собственное мнение относительно того, как должны действовать Президент и правительство Украины, чтобы остановить военный конфликт.
— Как можно изменить ситуацию, на Ваш взгляд?
— Почему нельзя просто поехать и начать разговаривать? Сделайте свою площадку, не в Минске. Все, в конце концов, договариваются. Нет людей, с которыми нельзя договориться на тех или иных условиях. Вот полгода не стреляли, сейчас снова начали, значит, разнарядка пришла.
Я вообще так считаю: президент должен не приезжать на фронт и говорить, что все молодцы, а обязан показать алгоритм действий. Не так, как Порошенко, который только обещал быстро закончить войну. Президент должен четко указать, куда мы движемся и что надо делать. На месте руководства страны я бы, в первую очередь, встречался с Путиным на нейтральной площадке и разговаривал. Потом поехал бы в Брюссель и рассказал, какие действия предпринимает Украина для урегулирования конфликта. Вместо того чтобы слушать, что советуют американцы и европейцы, президент Украины должен сам ехать к россиянам и договариваться о Крыме и Донбассе. Меня раздражает то, что Донбассом все замыливают, а о Крыме забывают. Надо демонстрировать нашу государственность, иначе иностранные гимны будут петь везде, как венгерский на Закарпатье.
— А если все оставить как есть?
— Когда это надоест нашим военным, они начнут уходить с линии фронта и массово увольняться. У нас работы нет, поэтому многие уедут на заработки в Польшу. Кто со мной служил, многие уже там с семьями. Да и вообще сидишь на фронте, воюешь и узнаешь из теленовостей, что в тылу полный бардак. Потом, когда возвращаешься с фронта, опускаются руки, потому что, оказывается, ты сражался за интересы всего трех или пяти процентов населения, то есть воевал за чужой бизнес.
Государственным мужам и членам всевозможных комиссий, которые занимаются поиском путей достижения мира на Донбассе, не мешало бы наладить диалог с участниками операции объединенных сил. Эти люди не понаслышке знают, что такое война и могут посоветовать, как её остановить. Помимо этого, власти стоит уделять больше внимания решению проблем, с которыми ветераны АТО столкнулись уже на мирном фронте.
Беседовал Максим Войтенко.
