За несколько дней по Киеву и Одессе прокатилась очередная волна протестов студентов и преподавателей Одесского медуниверситета. Второй месяц Минздрав не утверждает бюджет вуза на 2019 год: стипендии, зарплаты, коммунальные платежи — заморожены. 20 февраля коллектив университета вышел к зданию посольства США в Украине с требованием повлиять на и.о. министра Ульяну Супрун. В это самое время здание вуза в Одессе окружил другой митинг. Молодые люди крепкого телосложения потребовали впустить в ректорат членов Наблюдательного совета. Миссия «наблюдателей» закончилась выбитыми стеклами и выломанными дверьми. Чтобы прояснить ситуацию, мы обратились к исполняющему обязанности ректора ОНМедУ Юрию Сухину.
— Что происходит в Одесском медине? Три митинга за два дня.
— Два митинга и одна провокация. 20 февраля преподаватели и студенты повторно поехали в Киев, на этот раз к посольству США, требовать вмешаться в ту ситуацию, которая сложилась в университете. Она критическая и выходит из-под контроля. Люди без денег, в университет из водоканала приходят предупреждения о задолженности. Если ничего не изменится, корпуса, общежития и университетские клиники обесточат. Этого допустить нельзя. И поскольку украинские власти не могут повлиять на госпожу Супрун, мы попросили об этом посольство США. Потому что руководительница МОЗ гражданка этой страной. На следующий мы вышли на митинг перед Одесской облгосадминистрацией, добились встречи с губернатором Максимом Степановым. Он представитель исполнительной власти в нашем городе, на связи с правительством, и мы попросили его приложить все усилия для скорейшего согласования бюджета университета.
— Прокомментируйте события у здания университета. Почему вы назвали их провокацией?
— Наш университет, начиная с лета, регулярно становится объектом провокаций. Мы не понаслышке знаем, кто такие рейдеры и провокаторы, их методы. 20 февраля на университет было совершено рейдерское нападение. Организаторы знали, что в этот момент самые активные наши преподаватели и студенты будут в Киеве. Они рассчитывали войти чуть ли не в пустой вуз и не встретить сопротивления. Мы бы его и так не оказывали, потому что для этого в нашей стране существует полиция. И я благодарен за оперативную реакцию на наш вызов. В прессе организаторы назвали это митингом наших преподавателей и студентов. Поверьте, я в лицо знаю каждого сотрудника, а студенты наши балаклавами лица не закрывают. Если это и были студенты, то не медвуза, а скорее физвоза. Более того, я сильно сомневаюсь в том, что десятки наших студентов состоят в «Национальном корпусе» и других радикальных организациях, чью символику мы наблюдали. Этих людей наняли поработать провокаторами и рейдерами. Организаторы и спонсоры в Одессе хорошо известны.
— Вы говорите о Владлене Дубининой? Вам известны какие-то суммы?
— Я говорю о Дубининой, о ее ближайшем окружении. Тот же Болдин (Максим Болдин, в прошлом адвокат мэра Одессы Эдуарда Гурвица), который пачками раздавал коммунальное имущество, когда работал в горсовете. Он тоже был под университетом. Супруг Дубининой Олег Лукьянчук возглавляет онкодиспансер и имеет, мягко говоря, не лучшую репутацию. Я не могу говорить о коррупции в учреждении, это компетенция суда. Но то, что под его руководством диспансер не раз фигурировал в коррупционных скандалах, — факт. Но Минздрав, который на каждом шагу говорит о войне с какими-то схемами, это почему-то не интересует. У МОЗа нет претензий и к самой Дубининой, которая скрывает доходы и декларирует элитное жилье по стоимости, заниженной в разы. О суммах мне ничего не известно, я могу лишь предполагать, что наем армии титушек, оплата митингов и медиа недешевое удовольствие.
— Протестующие выдвигали какие-то требования? Объясняли, зачем пришли?
— Они требовали впустить в здание своих предводителей — Дубинину и народных депутатов. Выбили стекла, повредили двери. Я впервые увидел, как народные избранники средь бела дня вместо законотворчества выламывали двери ректората. Фактически имеем санкционированный властью захват государственного здания. Мне видится проблемой замена и ремонт поврежденного без бюджета. Но нам не привыкать, что-то будем решать.
— Нардеп Давид Макарьян назвался членом Наблюдательного совета и просил полицию сделать коридор.
— В наблюдательном совете Одесского медуниверситета пятеро уважаемых в обществе людей. Макарьяна, как и Дубининой, как и любого из их окружения в нем нет. Объясню. Деятельность наблюдательных советов вузов регламентирует закон о высшем образовании. В статье №37 четко прописано: состав, полномочия, формат работы этого органа определяет статут учебного учреждения. В нашем университете, разумеется, есть статут, и он утвержден Министерством здравоохранения. В нем описана процедура: ученый совет предлагает кандидатов, делегаты конференции трудового коллектива открыто голосуют, ректор утверждает. Вот так формируется наблюдательный совет. Его полномочия длятся 5 лет.
По именно такой процедуре в февраля 2017 года в Одесском медуниверситете утвердили состав наблюдательного совета. А в декабре 2018 года Минздрав, вопреки всему, издает указ №2380, которым создает свой наблюдательный совет. В него входят народные депутаты, включая Макарьяна, и другие личности.
— Итого в ОНМедУ два Наблюдательных совета?
— Легитимный только один — тот, который мы создали год назад. Супрун в очередной раз грубейшим образом нарушила закон, чтобы устроить в нашем университете двоевластие. И, понимаете, после всего это даже никого не удивляет. Очередное доказательство того, что государство сегодня покрывает рейдеров. И это угрожающая ситуация не только для коллектива нашего университета, а персонально для каждого гражданина Украины.
— Понятно, что вы не согласны с позицией МОЗ, не согласны с назначением Дубининой. Но она заявила, что могла бы подписать смету. Ведь это сейчас главное, чтобы люди получили зарплаты и стипендии?
— Нельзя соглашаться или не соглашаться с законом, понимаете? Его можно только исполнять, нравится это или нет. Владлена Дубинина по закону не может подписать смету. Суд признал ее назначение незаконным. Государственный реестр не признает ее и.о.ректора Одесского медуниверситета. Смета с ее подписью не может быть утверждена, по закону это просто бумажка! Только легитимный исполняющий обязанности ректора может подписать документ, и я его подписал еще в первых числах января. Это понимают все, кроме МОЗа во главе с Супрун. Семь с половиной тысяч студентов и сотрудников, люди в долг покупают хлеб и ездят на работу. Разве в такой ситуации, будь действия Минздрава и Дубининой законными, вы думаете коллектив бы их не поддержал? Конечно, поддержал бы, второй месяц все сидят без копейки денег! Они спекулируют на самом болезненном — на возможности людей кормить свои семьи. И, поверьте, это для людей важно, а не фамилия ректора. Коллектив понимает, что это спекуляция, причем совершенно аморальная.
— Вы выходили на митинги, обращались к послам, но проблема остается нерешенной. Что вы собираетесь делать?
— Мы будем требовать соблюдения наших законных прав до тех пор, пока нас не услышат. Коллектив оставляет за собой право на забастовку. На встрече с главой облгосадминистрации мы четко озвучили свою позицию: готовы ждать еще неделю. Если за это время Кабинет министров не найдет выхода из сложившейся ситуации, мы перекроем трассу Киев-Одесса. Тогда заблокированным окажется не один университет, а весь Одесский регион. Да, это крайние меры, но нас вынуждают на них идти.
