Хотя в нашей стране принято считать, что никто просто так ничего не делает, и любая помощь другому человеку обязательно предполагает личную выгоду, кандидат в депутаты Одесского областного совета от партии «Доверяй делам» Светлана Фабрикант опровергает эту мысль. Вот уже больше десяти лет она возглавляет благотворительный фонд «Ассоль», который помогает украинским морякам, попавшим в беду.
Недавно фонд расширил свою сферу деятельности и теперь занимается проблемами не только моряков, но и трудовых мигрантов. О том, как пришла идея создания фонда и о его деятельности мы расспросили Светлану Самуиловну.
— Расскажите, пожалуйста, как возникла идея создания фонда «Ассоль»?
— Самое интересное, что я не имею вообще никакого отношения к морю, кроме того, что я потомственная одесситка. В семье никогда не было моряков. Но случилось так, что на дворе был 2009 год, который как я узнала позже, был периодом расцвета сомалийского пиратства в мире. Этот период длился с 2008 по 2012 год.
Мне позвонил мой однокурсник, который на тот момент работал в одесском представительстве МИДа и говорит, что случилась вот такая беда — был захвачен экипаж судна «Ариана» с 24 гражданами Украины на борту. И что родственники моряков хотят прийти ко мне, как к журналисту, обсудить этот вопрос, сделать эфиры, сюжеты на данную тему. Я видела это исключительно в подобном русле и, конечно, согласилась.
В результате люди пришли ко мне в начале лета и следующие восемь месяцев мы, можно сказать, прожили вместе, как одна семья, с родственниками членов экипажа. В основном это были жены моряков и несколько мам. Они рассказали, что несколько месяцев молчали, потому что такова была рекомендация МИДа, мол, это пираты, государство никогда не ведет с ними переговоры и лучше пока не афишировать происходящее. Но когда данная стратегия не помогла, им посоветовали прийти ко мне, как к активному человеку, журналисту, депутату, который может помочь им в борьбе за их семьи. В тот момент я не представляла, что все это превратится в дело моей жизни, а с этими девочками мы вместе создадим фонд.
— Как проходило освобождение этой первой для Вас команды моряков?
— Очень непросто. Мне пришлось обойти десятки кабинетов, найти в Греции владельца судна, который не хотел выплачивать пиратам выкуп за наших ребят, требовать от него в прямом смысле слова участия в судьбе моряков. Потому что они находились в нечеловеческих условиях очень долгое время: под дулами автоматов, пираты постоянно были в состоянии наркотического опьянения, и могло произойти что угодно. Еды почти не было — им привозили мешок риса на 24 человека на неделю и одного маленького барашка. Рис причем был гнилой, с червями.
Столкнувшись со всем этим, я поняла, что мой однокурсник специально втянул меня в это дело, потому что я должна была стать тем человеком, который может, в том числе, вести переговоры с пиратами. Потому что я не представитель государства, это все делалось неофициально. Я была представителем семей и человеком, который может найти выход на тех, кто может помочь в такой ситуации, в том числе и финансово. Тогда это был Сергей Тигипко. И именно он, когда мы через все это проходили, порекомендовал мне создать фонд, потому что на самом деле этими проблемами никто не занимался. Особенно моряками, к которым всегда относились так, что они получают валюту, платят налоги в других странах, и почему мы должны их защищать.
Он оказался прав. Мы зарегистрировали фонд, долго думали над названием, а потом я вспомнила классику — Ассоль, которая ждет на берегу своего Грэя. Мы взяли это название, и в фонд в качестве учредителей вошли жены, мамы моряков экипажа судна «Ариана». Они сами через все это прошли и могут помочь другим, кто попал в такую же ситуацию, психологической поддержкой, советом.
— Спустя какое-то время Вы расширили деятельность фонда и сейчас занимаетесь помощью не только морякам, но и трудовым мигрантам. Почему решили пойти на такой шаг, ведь у Вас и без того всегда полно дел и проблем, которые нужно решать?
— Действительно, два года назад мы изменили устав и теперь называемся Фонд помощи морякам и трудовым мигрантам. Мы пошли на такой шаг, потому что поняли, что этими людьми тоже никто не занимается, а у них возникают различные проблемы за рубежом. Позиция нашего государства, к сожалению, такая: оказался за границей – рассчитывай на себя. Человек может оказаться без документов, брошенный в тюрьму, и он не может достучаться ни в одно государственное учреждение. Конечно, хорошо, когда здесь есть родные, которые могут обратиться к нам, и мы поможем в юридических вопросах, заставим консульские службы выполнять их работу, достанем министра иностранных дел, чтобы он дал команду действовать.
Есть большая проблема с финансами, потому что в наших диппредставительствах вообще не предусмотрены средства на решение такого рода проблем. Например, когда мы прилетели в Каир, нашли наше диппредставительство и говорим нашему консулу, что вот уже месяц в нейтральных водах болтается судно «Святая София». Там брошенные на произвол судьбы судовладельцем украинские моряки. Я возмущаюсь, как он, зная об этой ситуации, еще не был там, а он мне отвечает: «Если вы найдете деньги, я поеду с вами, потому что у меня на весь консульский округ 200 литров бензина на месяц. У меня нет возможности туда поехать». И это только один пример, а таких ситуаций десятки.
Поэтому нам приходится доставать чиновников, находить и договариваться с адвокатами в тех странах, где застряли люди, ходить с протянутой рукой и просить деньги, когда необходимо вытащить ребят. Средства нужны на оплату услуг адвокатов, иногда на оплату репатриации человеку, потому что у него нет возможности самому даже билет домой купить. Вот этим мы и занимаемся.
— Извините за нескромный вопрос, но где Вы берете средства на работу фонда? Ведь в нашей стране даже богатые люди очень тяжело расстаются с деньгами.
— Это правда, с деньгами у нас люди расстаются нелегко, поэтому в нашем деле все завязано исключительно на моих личных связях. Я могу прийти к тому или иному человеку, который, я знаю, в состоянии помочь, и попросить его об этом. Слава Богу, мне очень редко отказывают. Потом что те, к кому я обращаюсь, знают, что ни копейки не пойдет налево, и все будет потрачено исключительно по назначению.
Мы не берем деньги просто так — я прихожу к человеку и говорю: вот в этой стране сейчас 13 украинцев находятся в тюрьме. Денег нет никаких, их нужно забрать и вывезти оттуда, а наша страна не может даже самолет отправить за ними. Например, недавно нам нужно было из Ливии забрать экипаж украинского судна «Рута», а для этого надо было отправить военный самолет, так как Ливия — воюющая страна. Только за самолет было заплачено 56 тысяч долларов. То есть у нас все четко и прозрачно — под каждый проблемный вопрос конкретная сумма.
— Сколько за время работы через ваш фонд прошло моряков?
— Порядка 11 тысяч обращений и 500 экипажей. Это не только проблемы с возвращением, мы помогаем «выбивать» заработную плату у недобросовестных судовладельцев, оказываем помощь, если человек заболел, возвращаем на Родину тех, кто умирает на чужбине.
Вот только недавно мы отправили открытое письмо в Офис президента, правительству и другим инстанциям о том, что на сегодняшний день в греческих тюрьмах находятся 170 граждан Украины. Мы потребовали для начала встречу с представителями ОП, МИДа и других ведомств, потому что эту проблему нужно решать. Многие из ребят гниют в тюрьмах ни за что. Самое распространенное обвинение против наших моряков — это контрабанда. Но рядовой состав судна не может знать, что они перевозят, в лучшем случае, в курсе — капитан. Документы на груз оформляет его собственник и судовладелец. Но моряки всегда становятся «козлами отпущения».
В Греции сейчас большинство наших моряков находятся в тюрьмах по обвинению в перевозке нелегалов, наплыв которых из Сирии, Ливии и Африканских стран в последнее время сильно увеличился. Греция с удовольствием задерживает суда с нелегалами, потому что она является барьером между Европой и этими нелегалами, и европейское правительство выплачивает грекам по 100 евро в сутки за каждого задержанного члена экипажа. Поэтому наши моряки получают там сроки по 100, 200 лет и больше. Правительству Греции выгодно там держать наших граждан, а наше правительство разводит руками и говорит: «Ну, они же нарушили закон». Но никто не смотрит вглубь и не видит, что суда, которые перевозят нелегалов, построены в Украине, и отправляют их тоже украинские фирмы. А в команду набирают зачастую молодых и неопытных моряков, или тех, которые годами не может найти работу. И естественно, людям не говорят, какой груз они будут перевозить. Задачу ставят — вам надо перегнать яхту из Турции в Грецию, и все.
— Светлана Самуиловна, Вы занимаетесь очень нелегким делом, которое отнимает много сил и времени, и часто бывает сложно с моральной точки зрения. Почему продолжаете это делать?
— Бывает на самом деле очень сложно эмоционально. Особенно, когда к тебе приходят мамы в отчаянии, потому что ты их последняя надежда, и они уверены, что только фонд может помочь им. А ты со своим опытом понимаешь, насколько это все сложно, и не можешь дать никаких гарантий. Но должен сохранять позитивный настрой, поддерживать людей и убеждать, что все будет хорошо, даже если сам в этом иногда сомневаешься.
Сил и времени такая деятельность тоже отнимает много, но я человек активный, не могу сидеть сложа руки, поэтому для меня это не проблема. А самое главное в этой работе — награда, которую ты получаешь за все свои труды, — это благополучно вернувшиеся домой моряки и их счастливые родственники. Это чувство, когда ты понимаешь, что помог спасти чью-то жизнь, ни с чем не сравнить. Ты осознаешь, что не зря живешь, трудишься, и это настолько окрыляет и вдохновляет, что хочется делать еще больше.
Беседовала Мила Савина.
